Приблизительная пси-характеристика контингента Эгладора

Приблизительная пси-характеристика контингента Эгладора

Речь пойдет о Нескучном саде, месте, где каждый четверг, вне зависимости от погоды и политической ситуации, та часть нашего общества, которая известна широким массам под именем "толкиенистов", работает над осуществлением эксперимента по созданию небольшого уютного мира, куда лучше, чем наш, приспособленного для того, чтобы в нем любить, ненавидеть, свободно самовыражается и всячески заявлять о собственном существовании. у, иными словами, жить. То есть, речь пойдет, конечно не столько о самом замечательном саде, сколько о людях, что наполняют его всякий четверг.

"Эгладор" - по-эльфийски это значит "земля забытых" (именно таково официальное имя, дарованное "толкинутыми" Нескучному саду) - давно перестал уже быть лишь местом встречи единомышленников - странников по мирам фантазии; как и всякое подобное место, он со временем превратился во что-то большее. Из вещи, сопутствующей явлению, стал явлением сам. Причем настолько, что стало возможным выделить в среде нашего общества людей совершенно определенного склада личности, который за неимением лучшего термина так и назовём: "Человек из Нескучного сада". Правда, при всем том рассматривать этот тип в отрыве от общего контекста толкиенистского движения сложно; нет, невозможно, пожалуй. Так что попробуем дать широкую картину.

Кстати, странно, что такое явление, как толкиенизм, до сих пор не подвергалось у нас в стране серьезному исследованию.

Так... начнем с выяснения того, что же, собственно, означает это слово: "толкиенизм".

Среди тех, кому довелось услышать об этом явлении, тех, кто претендует на понимание значения обозначающего его термина, почему-то распространено мнение о том, что толкиенисты - это узкопоследовательные поклонники творчества "профессора" - английского писателя Джона Рональда Руэла Толкиена, простодушно возводящие творения своего кумира в ранг откровения, равного едва ли не буддийскому или христианскому, и внедряющие мир любимых произведений в ткань реальной действительности. Сумасшедшие, короче. Или, в лучшем случае, большие дядьки и тетьки, не доигравшие в детстве в любимые игры и строящие из себя рыцарей и их прекрасных дам, или, для разнообразия, эльфов, гоблинов да драконов.

Все не так. Профессор Толкиен, как основатель жанра "фэнтези" - несомненно человек максимально уважаемый и чтимый. о суть не в нем.

На самом деле, термином "толкиенисты" объединяются люди, играющие в ролевые игры.

Ролевая игра - это не игра в привычном смысле. Это ярчайший акт коллективного творчества. То, что делается, делается очень странно.

Подобие театра, но театра живого, не ограниченного рамками строгого сюжета. За основу берется какая-нибудь книга; несколько десятков человек собираются где-то в уединенном месте: распределяют роли, решают, с какого эпизода начинать игру; ситуация фиксируется, затем начинается игра. С этого момента действие развивается непредсказуемо, ограничиваемое лишь фантазией участников да некоторой логикой роли и сюжета.

Но вот в чем странность.

Странно то, что все делается, в общем, из ничего.

Не всякий толкиенист на самом деле способен похвастаться тем, что серьезно читал Толкиена - он, правда, вряд ли в этом сознается.

Организация на удивление спонтанна - сбор на пару сотен человек зачастую устраивается за неделю, все обустраивается в последний момент, подбор участников - на 50% случайный. Дисциплина на нуле, информационное сообщение - на уровне девятнадцатого века: из уст в уста.

Большинство игроков имеют актерский талант ниже среднего уровня - как в любом среднестатистическом обществе. Тут же следует упомянуть о качестве костюмов и прочего реквизита - плащи из занавесок и копья из черенков для лопат ниже всякой критики.

Игра вообще полна условностей - самозабвенный выпас деревянных коров, стены из веток, летающие драконы, которые спотыкаются о коряги и пни, всадники, весело скачущие на швабрах с пластмассовыми конскими головами. ужно обладать колоссальной силой воображения, чтобы удерживать игровую реальность от разрушения.

В довершение, мало кто воспринимает свою деятельность всерьез - поразительно, как при том ничего не разваливается.

И вообще, все это движение - нелепость. При явном несовершенстве современного мира эпоху средневековья идеализировать нельзя ну совсем никак - уж слишком мерзкое было время, что едва ли кому-то надо доказывать.

Все же система живет и работает, причем количество участников умножается в геометрической прогрессии. Почему это так? Должно быть, дело в людях.

Хорошо, рассмотрим, кто, собственно, составляет контингент участников ролевых игр.

Во-первых, это люди, которые по какой-либо причине не сумели утвердить себя в большом мире, либо сумели, но то, что у них получилось, им не нравится. Для них толкиенизм - это некое пристанище, ник-кейвовский "city of refuge". Они держатся за него, как полярники за радиостанцию, поскольку потеря означает окончательное крушение жизни. Со временем такие люди составляют элиту толкиенизма; они замыкаются в своем узком кругу, и тут уже действительно вырастает религия, но направленная внутрь - крайне нежелателен приток новой паствы, ибо система герметична, свежая кровь может её погубить.

Вот тут действительно глубокое погружение. Известны люди, у которых даже в паспорте вместо мирского имени - системное, типа "Гендальф" или "Мириэль" e t.c. Постепенно они удаляются от прочей тусовки. Здесь свои игры, для избранных, чужие не допускаются. Без хорошего костюма нет человека, если кто не в силах бегло говорть по эльфийски - он неуч... в общем это уже альтернативная система общества. Все на полном серьезе, мир реальный где-то там, за стеной, а может и нет - неизвестно уже, что реальнее. Мало таких, но их роль в системе огромна. Они - так сказать, "истинные", высшей пробы.

Другая часть толкиенистов - это те, кому просто нравится играть. Ролевая игра позволяет человеку оказаться в шкуре другого, оставаясь в то же время собою - а это интереснейший эмоциональный опыт. В отличие от театра, игра дает практически неограниченную возможность для действия.

Вообще-то, временное перевоплощение можно осуществить и в "серьезной" жизни, но это чревато серьезными осложнениями. Как известно, человек, открывший себя силе, т.е. в упрощенном адаптированном смысле явно претендующий на то, чтобы самому заниматься построением своей судьбы и сопутствующих ей обстоятельств, просто нарушивший субординацию - такой человек погибает. Попытка поставить себя на место Бога неизменно оканчивается провалом. Но в шутку, понарошку, такое осуществить можно вполне.

Надо видеть, как сильно меняется человек в игре. Он порой делается совершенно другим, причем происходит переход чрезвычайно легко. Нелюдимый, молчаливый и инертный тип без труда становится словоохотливым и общительным, идеи просто бьют из него фонтаном. Механизм явления крайне прост: а) человека не сковывает тревога за собственное самолюбивое "Я", поскольку "действую не я, а мой персонаж; б) находясь в кругу похоже мыслящих людей, где подобное поведение - норма, и распевание эльфийских гимнов никого не шокирует, а только приветствуется, человек сильно раскрепощается. Когда рядом с тобой другие, тоже взрослые люди, играют в детские (с точки зрения обывателя) игры, то стесняться нечего.

В большинстве своем такие индивидуумы ведут нормальную "цивильную" жизнь, а игры рассматривают как хобби, средство отдохнуть от суровых будней.

Третья категория - те, кому надо ощутить свою инаковость. В самом деле, толкиенист с его причудливыми костюмами, мечами подмышкой, дурацким средневековым стилем поведения, действительно привлекает внимание. Как правило, подобные личности увлекаются параллельно еще уймой вещей и не долго, в целом, задерживаются в толкиенистском обществе. В Москве среди толкиенутых много, например, так называемых "арбатских хиппи", которые похожи на настоящих примерно так же, как картонный топор похож на стальной.

Есть еще несколько категорий, которые либо являются специализированными разновидностями упомянутых нами, либо представлены единичными экземплярами и несущественны.

Но специфика всех этих типов толкиенистов все же не объясняет нам феномена движения ролевых игр, его прочности и популярности - а оно прочно и популярно.

Секрет, на наш взгляд, кроется в личности "человека из Нескучного сада".

... В чем же отличие "человека из Нескучника" от прочих его собратьев?

На первый взгляд, это некий собирательный образ, объединяющий все вышеперечисленные типы. Всего понемногу:

- Эти люди очень хорошо сознают свою отличность от прочих своих сограждан, так, что для соотечественников, не входящих в систему (а это все нормативное общество), существует даже особый термин - "цивилы".

- Бережное отношение к игре, к литературе фэнтези, вплоть до филологического интереса к изучению эльфийских языков, не слишком, впрочем, глубокому, большой интерес к истории, преимущественно раннего средневековья, боевые искусства, фехтование и пр. - в сочетании с весьма юмористической оценкой собственных занятий. Человек способен горячо, с жаром и на полном серьезе спорить о родословных хоббитов, но спустя минуту те же хоббиты станут объектом его насмешки - вообще плох тот толкиенист, который относится к себе серьезно.

- В то же время люди из Нескучного сада чрезвычайно сильно зависят от своих игр. Не обладая такой культурой, как "истинные" толкиенисты (за что последние смотрят на них свысока), не имея постоянной прописки в волшебном мире, оставаясь здесь, с нами, на земле, они, тем не менее, чахнут и страдают, если по какой-то причине вынуждены "отойти от дел".

- Для Нескучного сада характерно мрачное жизненное мировоззрение, напоминающее битниковское, воскрешающее атмосферу "разбитого поколения". Очень странное состояние на грани счастья и отчаяния - без плавных переходов. ередко встречаются личности, из разговоров с которыми нетрудно понять, что это потенциальные суицидники.

- Это как раз Эгладору свойственны упоминавшиеся нами деревянные коровы и тряпичные стены - символ удивительной готовности верить при минимуме оснований для веры. Я знал людей, которые считали себя атеистами, но не сомневались в существовании эльфов

Таким образом, вырисовывается весьма своеобразная картина: ироническое отношение к собственной деятельности при полном осознании величины своей зависимости от нее; резкая обособленность от окружающего мира, психологическая атмосфера экзистенциальной "заброшенности" и вытекающая из нее меланхолия; наконец, удивительная вера в существование чуда...

Откуда приходит такое? Как они могут что-то удержать в своих руках?

Термин "толкиенист" означает определенный уровень интеллекта, достаточный для того, чтобы увидеть и оценить свое положение в мире. Что же мы видим?

Мы видим, что современное общество, лишенное Богов, иллюзий и Светлого Будущего, предчувствуещее гибель своей планеты под натиском индустрии и прогресса, привержено унизительному культу повседневности, сиюминутности, отвратительному самозабвению. Человечество живет, чтобы работать - словно автоматический механизм; оно не в силах уже остановиться.

Контркультура, альтернативная структура общества, убежище тех, кто не принял игру в цивилизацию и научный прогресс, за последние пару десятков лет прошла закономерный путь от жизнерадостностных детей цветов до рахитичных детей постиндустриального мира, накопивших уже достаточно горького презрения к жизни, чтобы на полном серьезе провозгласить лозунг "We don't need fucken' future". Мне больше по душе боевики "красных бригад" - как порядочные революционеры те и в грош не ставили чужие жизни и редко когда медлили отдать свою, но зато у них была вера, пусть нелепая, идеал, хотя и недостижимый, и колоссальная жизненная энергия.

Даже в саморазрушении есть какое-то последнее величие, призрак жизни, но даже культура саморазрушения, ярко выразившаяся в движении панка и последний раз всплеснувшаяся в музыкальной волне гранджа десяток лет спустя, сменилась безграничной усталостью и дремотным безразличием - никакой надежды, никакой даже видимости деятельности, все глухо и темно.

Сейчас, когда есть основания начать отсчет последних лет человеческой истории, какая-то часть человечества начинает поиски выхода, но эта часть ничтожна. Фанатики "Greenpeace-a" одиноки, спасительные проповеди религий едва ли кого-то спасают. ужна какая-то панацея человечеству; экзистенциалисты предлагали жить в мире без Бога и без надежды, держась за экзистенцию, чистое действие, иными словами, жизнь, несмотря ни на что. Однако эта мертвая конструкция, созданная холодным умом, сделана для того, чтобы ей удивляться, но нельзя так жить...

И любые секты, любые движения, любые проповеди - все падает в пропасть отчаянного забвения. Дикая оргия гибнущего мира - так забывать же, забывать...

В таких условиях, на мой взгляд, есть единственный очевидный выход.

Вера, но не позитивная вера, построенная на догмах и доказанных чудесах - нет, тогда это тоже забвение - а вера отчаяния, вера вопреки миру.

Пусть мне научно, как дважды два неотразимо и незыблемо докажут, что Бога нет. Я приму доводы - ну и что? Ну разве это основание, для того чтобы в самом деле поверить в Его небытие?

Пусть мне голову отрезают - и прекрасно: отрежут, - но с какой стати мне огорчаться, если я огорчаться не хочу?

Нелепо - да. Но на этом стою, и не могу иначе.

Вот человек из Нескучного сада, сегодня он - это 70% процентов московского толкиенистского общества. Ручаюсь, та же картина - по всей стране.

Он, пожалуй, не знает, что он такая загадочная натура, толкиенист вообще относится к жизни просто, но почти каждый из них подпишется вам под словами:

- Да, средневековье было временем мрачным и грязным. Но какое нам до этого дело, ведь ничто не мешает нам сделать его миром мечты, потому что так должно быть. Да, в руках у меня плохо обструганная доска, но это мой заветный меч, который ничем иным быть не может. А эта несимпатичная девчонка в джинсах и драном плаще из занавески - моя прекрасная королева, потому что кто же это, если не она?

В толкиенизме есть особая сила жизнеутверждения, и, в полной мере испытывая на себе все трудности и сюрпризы цивилизации, толкиенисты гораздо лучше прочих членов общества сопротивляются ее разрушительному влиянию. И еще: интересен тот факт, что они смотрят на мир как бы со стороны, словно бы непричастны ему; полезное качество - не так ли?

Жаль будет, когда все это пропадет зря, как пропали дети цветов, как пропадает все самое хорошее и чудовищное, и остается только бессмертное общество потребления.

Ольга. Черная роза.