Колесо
Джон Уиндем

Старик сидел на стуле, прислонившись к побеленной стене. Это был его
стул. Он аккуратно обил его заячьими шкурками. Слишком уж невелико было
расстояние между его собственной шкурой и костями. Никто другой на ферме
не осмелился бы сесть на стул старика. Длинные полоски кожи, из которых он
собирался сплести кнут, по-прежнему свисали у него между пальцами, но стул
был таким удобным, что руки старика опустились и он начал мерно кивать
головой в старческой дреме.
Двор был совершенно пуст. Лишь несколько кур копались в пыли, скорее из
любопытства, чем в надежде что-либо отыскать, однако звуки, доносившиеся
отовсюду, свидетельствовали о том, что здесь есть люди, которые не могут
позволить себе соснуть после обеда. Из-за дома слышались звонкие удары
пустого ведра о воду, скрип ворота, когда ведро вытягивали из колодца, и
снова удар о воду. В сарайчике в конце двора что-то толкли в ступе, и
мерные, монотонные звуки совсем убаюкали старика. Его голова склонялась
все ниже.
Вдруг из-за невысокой стены, окружавшей двор, послышался какой-то
новый, медленно приближавшийся звук. Странный грохот и дребезжание,
чередовавшиеся с пронзительным скрипом. Старик по-прежнему дремал, но уже
через мгновение он открыл глаза и удивленно посмотрел на калитку, пытаясь
определить, откуда доносятся эти звуки. Над стеной показалась голова
мальчика. Глаза его восторженно сияли, он не окликнул деда, а поспешил к
калитке и вошел во двор. Он гордо катил перед собой ящик на четырех
деревянных колесах.
Старик испуганно вскочил со стула. Он замахал обеими руками, как бы
выталкивая мальчика со двора. Мальчик остановился. Выражение ликующей
радости на его лице сменилось удивлением, и он молча уставился на старика,
который так грубо прогонял его. И пока мальчик стоял в нерешительности,
старик, по-прежнему прогоняя его одной рукой, приложил палец другой руки к
губам и медленно пошел к калитке. Мальчик неохотно повернул назад. Но было
слишком поздно. Стук в сарайчике прекратился, и на пороге появилась
немолодая женщина. Рот у нее раскрылся в беззвучном крике, глаза
выпучились. Нижняя челюсть вяло отвисла, она перекрестилась и лишь затем
закричала.
Крик ее расколол мирную послеобеденную тишину. Ведро в последний раз
упало в колодец, из-за угла дома появилась молодая женщина с широко
раскрытыми удивленными глазами. Она закрыла рот тыльной стороной ладони и
тоже перекрестилась. Из дверей конюшни выбежал парень и замер на месте.
Еще одна молодая женщина выскочила из дому и остановилась, будто
наткнулась на невидимую стену. Маленькая девочка, которая выбежала вслед
за ней, в безотчетном испуге зарылась лицом в ее юбку.
Мальчик застыл под их взглядами. Удивление в его глазах сменялось
страхом. Он переводил взгляд с одного испуганного лица на другое до тех
пор, пока не встретился глазами со стариком, и это немного ободрило его.
Он глотнул и заговорил со слезами в голосе:
- Дедушка, почему они все так на меня смотрят?
Слова мальчика, казалось, разрядили напряжение и вернули к жизни
немолодую женщину. Она схватила вилы, прислоненные к стене сарайчика,
нацелила их в ребенка, быстро прошла к калитке, чтобы отрезать ему путь, и
резко приказала:
- Иди в сарай! Быстрее!
- Мама!.. - испугался мальчик.
- Я тебе больше не мама! - услышал он в ответ.
В выражении ее возбужденного лица мальчик почувствовал ненависть. Он
заплакал.
- Иди, иди! - повторяла она безжалостно. - Иди в сараи!
Насмерть перепуганный мальчик попятился было от нее, но вдруг резко
повернулся и вбежал в сарай. Женщина закрыла за ним дверь и задвинула
засов. Она обвела глазами окружающих, словно бросая им вызов, приглашая
высказаться, но все молчали. Парень скрылся в спасительном сумраке
конюшни, обе молодые женщины как сквозь землю провалились, прихватив
маленькую девочку с собою. Женщина осталась с глазу на глаз со стариком,
который молча рассматривал ящик, стоявший на колесах.
Вдруг женщина закрыла лицо руками, у нее вырвался приглушенный стон и
слезы потекли между пальцами. Старик повернул к ней лицо, лишенное всякого
выражения. Женщина немного успокоилась.
- Никак не могу поверить, чтобы мой маленький Дэйви мог такое сделать,
- сказала она.
- Если бы ты не кричала, никто бы не узнал, - ответил старик.
Когда до женщины дошли его слова, лицо ее снова приобрело суровое
выражение.
- Это ты его научил? - спросила она подозрительно.
Старик покачал головой.
- Я старик, но я еще не выжил из ума. И я люблю Дэйви, - добавил он.
- Ты вредный, - возразила женщина. - Зачем ты это сказал?
- Но это правда.
- Во мне еще остался страх божий. Я не потерплю дьявола в своем доме, в
каком бы виде он ни явился. А когда я вижу его, я знаю свой долг.
Старик вздохнул, собираясь ответить, но передумал. Он только покачал
головою, повернулся и побрел к своему стулу. Казалось, что этот разговор
еще больше его состарил.


В дверь легонько постучали, послышалось предостерегающее "ш-ш-ш!", и
Дэйви увидел на мгновение клочок ночного неба. Потом дверь снова
закрылась.
- Ты ужинал? - спросил голос.
- Нет, дедушка, никто не приходил.
Старик хмыкнул.
- Еще бы. После того, как ты всех их так напугал. Держи. Это курица.
Дэйви протянул руку и нащупал протянутый сверток. Пока он расправлялся
с куриной ножкой, старик искал в темноте, на что бы сесть. Наконец он
уселся с глубоким вздохом.
- Плохо дело, малыш. Они послали за священником. Он завтра приедет.
- Дедушка, ну скажи хоть ты, что я такого сделал?
- Дэйви! - укоризненно протянул старик.
- Честное слово, я не виноват.
- Ладно. Послушай, Дэйви. Каждое воскресенье ты ходишь в церковь. Как
ты молишься?
Мальчик начал бормотать молитву.
- Вот это, - прервал его дед. - Последняя строчка.
- "Сохрани нас от колеса"? - удивленно повторил мальчик. - Дедушка, а
что такое колесо? Я знаю, что это что-то очень плохое, потому что, когда я
спрашивал, все говорили, что это мерзость и об этом нельзя говорить. Но
никто мне не сказал, что это такое.
Старик помолчал, прежде чем ответить.
- Вот этот ящик, который ты сюда притащил... Кто научил тебя прицепить
к нему эти штуки?
- Никто, дедушка, я сам. Просто я подумал, что так будет легче его
тащить. И так действительно легче.
- Дэйви, штуки, которые ты приделал по бокам ящика, это колеса.
Когда из темноты наконец раздался голос мальчика, в нем звучало
недоверие:
- Эти круглые деревяшки? Ну какие же это колеса?! Просто круглые
деревяшки, и все. А колесо - это что-то страшное, опасное, его все боятся.
- И все-таки это колеса. - Старик задумался. - Дэйви, я расскажу тебе,
что будет завтра. Утром священник приедет посмотреть на твой ящик. Он так
и будет стоять здесь, потому что никто не осмелится до него дотронуться.
Священник окропит его святой водой и прочтет молитву, чтобы прогнать
дьявола. Затем они унесут твой ящик и сожгут его в поле. Они будут стоять
вокруг и распевать гимны, пока он не сгорит.
Потом они вернутся за тобой и уведут тебя в деревню. Они будут
спрашивать тебя, как выглядел дьявол, когда он к тебе пришел, и что он
тебе пообещал за то, что ты возьмешь у него колесо.
- Но я не видел никакого дьявола!
- Это неважно. Если они решат, что ты его видел, то рано или поздно ты
признаешься, что видел, и расскажешь, как он выглядел. У них есть свои
способы... Но ты должен притвориться, что ничего не понимаешь. Ты должен
говорить, что нашел этот ящик таким, как он есть, что ты не знал, что это,
и решил, что он пригодится на дрова. Вот что ты должен им говорить. Стой
на своем, что бы они с тобою ни делали, тогда, может быть, ты спасешься.
- Но, дедушка, что же такого плохого в колесе? Хоть убей, не понимаю.
Старик снова помолчал, еще дольше, чем в первый раз.
- Это длинная история, - начал он. - Все это случилось много, много лет
назад. Говорят, что тогда все были добрыми, счастливыми и так далее. Но
однажды дьявол пришел к одному человеку и сказал, что он может дать ему
что-то такое, от чего тот станет сильнее ста человек, будет бегать быстрее
ветра и летать выше птиц. "Это здорово, - решил человек, - но что за это
попросишь?" Дьявол сказал, что ему ничего не нужно. И он дал этому
человеку колесо.
Время шло, и этот человек, играя с колесом, понял, что с его помощью
можно сделать другие колеса, а потом еще другие, а потом сделать все то,
что пообещал дьявол, и еще многое другое.
- А что, колесо может летать? - спросил мальчик.
- Да. Колесо может сделать все, что угодно. И оно начало убивать людей
разными способами. Люди стали соединять друг с другом все больше и больше
колес, так, как их научил дьявол, и они убедились, что колеса могут делать
еще больше разных штук и убивать еще больше людей. И они уже не могли
отказаться от колеса, потому что тогда они бы умерли с голоду. А старому
дьяволу только этого и нужно было. Из-за этого колеса они все попали к
нему в когти. И во всем мире не осталось ни одной вещи, которая бы не
зависела от колеса, и мир становился все хуже и хуже, и старый дьявол
хохотал, глядя на то, что натворили его колеса. А потом все стало совсем
плохо. Я не знаю, как именно это произошло. Но мир стал таким ужасным, что
немногим удалось уцелеть. Осталась только горстка людей, как после потопа.
- И все из-за этого колеса?
- Во всяком случае, не будь колеса, этого бы не произошло. Но те, что
уцелели, понемногу приспособились. Они начали строить хибарки, сеять хлеб.
Прошло немного времени, и дьявол встретил другого человека и снова начал
болтать о своем колесе. Но на этот раз ему попался старый, мудрый,
богобоязненный человек, и он сказал дьяволу: "Сгинь, нечистая сила!.
Убирайся в преисподнюю!" Потом этот человек начал ходить повсюду и всех
предостерегать против дьявола и его колеса. И все испугались.
Но старого дьявола трудно победить. У него хватает всяких хитростей.
Время от времени какому-нибудь человеку приходит в голову сделать
что-нибудь похожее на колесо. Пусть это будет вал, или винт, или
что-нибудь в этом роде, но этот человек пойдет дальше, если его не
остановить сразу. А иногда дьяволу удается соблазнить какого-нибудь
человека сделать колесо. Тогда приходят священники, сжигают колесо и
забирают этого человека с собою. И чтобы он больше не делал колес и не
подавал плохого примера другим, они его тоже сжигают.
- Они его тоже сжигают?
- Да. Поэтому ты должен говорить, что нашел этот ящик, и упорно стоять
на своем.
- Может быть, если я дам честное слово, что больше не буду...
- Это не поможет, Дэйви. Они все боятся колеса, а когда люди испуганы,
они становятся злыми и жестокими. Нет, ты должен говорить, что нашел ящик.
Мальчик задумался.
- А как же мама? Ведь она все знает. Я вчера взял у нее этот ящик. Это
плохо?
Старик снова хмыкнул.
- Да. Очень плохо. Вообще-то женщины не слишком пугливы, но, когда они
вправду боятся, они боятся куда сильнее, чей мужчины.
В темноте сарая наступило долгое молчание. Когда старик снова
заговорил, у него был очень спокойный, ласковый голос:
- Дэйви, малыш, я хочу тебе что-то рассказать. Но обещай, что ты никому
ни слова не скажешь, по крайней мере до тех пор, пока не станешь таким же
старикам, как я.
- Хорошо, дедушка, раз ты так говоришь...
- Я рассказываю это тебе потому, что ты сам придумал колесо. И такие
мальчики будут всегда. Должны быть. Потому что нельзя убить мысль. Ее
можно спрятать, но она все равно прорвется. Я хочу, чтобы ты понял раз и
навсегда: колесо - это еще не зло. Что бы тебе ни говорили перепуганные
люди - не верь им. Ни одно изобретение не может быть само по себе плохим
или хорошим. Таким его делают люди. Запомни это, малыш. Когда-нибудь они
снова начнут пользоваться колесом. Я не надеюсь дожить до этого, но ты,
наверное, доживешь. Это будет. И когда это случится, не будь среди
перепуганных. Будь среди тех, кто научит их использовать колесо лучше, чем
те люди, которые от него погибли. Нет, колесо - не зло. Единственное зло -
это страх. Не забывай этого.
Старик двинулся сквозь тьму, гулко ступая по земляному полу.
- Мне пора. Где ты, малыш? - Он на ощупь нашел плечо Дэйви и положил
ладонь ему на голову. - Благослови тебя господь, Дэйви, - сказал старик. -
И не думай о завтрашнем дне. Все будет в порядке. Ты мне веришь?
- Верю, дедушка.
- Ну вот и хорошо. Ложись спать. Там в углу осталось немного сена.
Мальчик снова увидел клочок ночного неба. Шаги старика замерли во
дворе, и опять наступила тишина.


Утром, когда прибыл священник, он увидел кучку бледных, испуганных
людей, толпившихся вокруг старика и удивленно глядевших на его работу.
Старик, держа в одной руке молоток, а в другой гвозди, неторопливо возился
с тележкой Дэйви.
Священник остолбенел.
- Прекрати это! - закричал он. - Во имя господа прекрати!
Старик повернулся к нему. В его глазах светилась старческая хитрость.
- Вчера я свалял дурака, - сказал он. - Я приделал только четыре
колеса. Но сегодня я умнее. Сейчас я приделаю еще два, и она поедет вдвое
быстрее.
...Они сожгли ящик точно так, как предсказал старик, а его увели с
собою. В полдень мальчик, о котором все позабыли, с трудом оторвал глаза
от поднявшегося за селом столба дыма и спрятал лицо в ладонях.
- Я запомню, дедушка, - сказал он. - Я запомню. Единственное зло - это
страх. Я...
Слезы не дали ему кончить.